Parakstīties jaunumiem pa e-pastu!
Piekrītu tam, ka mani personīgie dati tiks ievākti, apstrādāti un glābāti www.gestalt.lv mājaslapas sistēmā.

''Brīvība ir tas, ko tu dari ar to, kas ir nodarīts tev.'' Žans Pols Sartrs



Психодинамический подход к личности в психотерапии

И.А. ПОГОДИН,
К.П.Н, гештальт-терапевт, супервизор,
Директор Белорусского Института Гештальта

Основанием для появления настоящей статьи явилась исследовательская работа автора в методологическом русле психодинамического направления. В частности, были использованы следующие теоретические концепции: психосексуального развития индивида (З.Фрейд)[2]; эпигенетичесая теория (Э.Эриксон)[6, 7]; психология самости Х.Кохута [11, 12]; психодинамической типологиии (Стивен Шон)[3]; динамической концепции личности в гештальт-терапии (Д.Хломов)[3, 4, 5], концепция объектных отношений при тяжелых личностных расстройствах (О.Кернберг)[9, 10].

В психоаналитической литературе стало уже традиционным описывать процесс формирования характера и его тип, опираясь на концепцию психосексуального развития индивида. Так, большинством авторов оральная структура характера, основная характеристика которой – гипертрофированнное стремление к зависимости, описывается как результат «застревания» на оральной стадии психосексуального развития. Это представляется совершенно оправданным, если исходить из теоретических построений традиционного психоанализа [2, 6, 7], согласно которым основная (базальная) потребность индивида на самой ранней стадии его развития – потребность в безопасности – может либо удовлетворяться, либо – нет. Этому взгляду на динамику формирования характера противостоят динамическая концепция личности в гештальт-терапии и концепция динамического цикла контакта, описанные Д.Хломовым [2, 3, 4]. Так, неудовлетворение первой метапотребности динамического цикла контакта – потребности в безопасности – лежит в основе формирования шизоидной составляющей личности, а сама фаза реализации этой метапотребности является сенситивной для формирования вышеозначенного типа личности. Таким же образом, дело обстоит и с другими метапотребностями: невротическая часть личности и, соответственно, категория невротического типа личности релевантны метапотребности в привязанности, а нарциссическая составляющая релевантна метапотребности в свободе манипулирования.

Однако, результаты психотерапевтической практики не всегда находят удовлетворяющее объяснение в вышеупомянутых теоретических построениях, что и привело к попытке формирования иного теоретического взгляда на психодинамику в психотерапии.

В процессе теоретических построений я исходил их того, что метапотребность, по определению, – это потребность, у которой нет фиксированного предмета или способа удовлетворения (в терминологии А.Маслоу) и которая может быть удовлетворена прямо противоположными способами. Исходя из этого, представляется вполне целесообразным предположить, что первая метапотребность – потребность в безопасности – может быть удовлетворена несколькими различными способами. И именно фаза развития индивида, релевантная метапотребности в безопасности, является сенситивной для формирования типа личности, который очень тесно связан со способом установления контакта с объектами удовлетворения потребностей из окрущающей среды в будущем. Так, традиционный психодинамический взгляд, предполагающий полярный исход начальной стадии развития индивида как удовлетворение или неудовлетворение потребности в безопасности [6, 7], представляется мне упрощением реальной психодинамической ситуации.

Аффективной составляющей процесса удовлетворения метапотребности в безопасности соответствуют следующие последовательно возникающие эмоции: тревога, страх и ужас. Тревога, не имеющая, по определению, объекта, не может существовать достаточно долго ввиду когнитивного и аффективного диссонанса, который она вызывает и, поэтому, в скором времени в результате ее объективизации и локализации возбуждения трансформируется в страх (значительную роль в этом процессе играет проекция). Однако, если отношения с объектом страха в течении длительного времени не удается прояснить и интенсивность переживания возрастает, то часто страх может приобретать тенденцию к генерализации, превращаясь в ужас, при котором снова теряется определенность объекта. При удовлетворении потребности в безопасности, индивид может фиксироваться на любом из этих этапов, что является фактором, релевантным формированию типичных способов контроля этих переживаний и регулирования своей безопасности. При дальнейших теоретических построениях я исходил из предположения, что человек – система саморегулирующаяся, стремящаяся к равновесию, способная к самостоятельному обеспечению безопасности.

Удовлетворение метапотребности в безопасности младенца напрямую связана с его матерью или лицом, ее заменяющим и зависит от их поведения.

Если потребность младенца в поддержке (тепле, питании, комфорте и т.д.) жестко фрустрирована, и этот процесс находится вне возможностей его сколько-нибудь значительного контроля, то эта ситуация актуализирует шизоидный способ регулирования своей безопасности, что связано с нарушением границы контакта с окружающим миром в результате ухода и его отвержения. Индивид начинает «питаться» самим собой. Превалирующее переживание – ужас.

В случае нестабильности получения поддержки младенец фиксируется на переживании тревоги, единственный доступный способ контроля которой релевантен актуализации невротического способа регулирования своей безопасности. Гипертрофированное стремление к зависимости – наиболее значимая характеристика такого типа.

И, наконец, возможна ситуация, когда потребность в безопасности полноценно удовлетворяется, но на каком-то этапе происходит резкий обрыв этой сильной, близкой и наиболее важной в это время связи (например, смерть матери, отказ от ребенка, ограничение времени контакта и т.д.). Это «нарциссическое ранение» актуализирует нарциссический способ регулирования своей безопасности [9, 11 , 12]. В этом случае граница контакта с окружающим миром становится ригидной. Индивид становится неспособным на установление более близких отношений, так как его ранний опыт близости очень тесно связан с болью. Индивид как бы «зависает» между принятием и отвержением, оказываясь неспособным к движению ни в одну сторону. При этом типичные возможные компромиссы к объекту потребности – идеализация или обесценивание. Регулируемое переживание – страх.

Однако, несмотря на возможность достаточно четкой клинической дифференциации шизоидного, невротического и нарциссического феноменов, степень их соотношения, выраженности и ригидности стиля взаимодействия с объектом потребности является индивидуальной чертой.

Сформировавшись на первой стадии развития индивида как способ регулирования безопасности, тип личности определяет процесс развития и удовлетворение соответствующих ему метапотребностей на других этапах. В этом смысле наибольший интерес представляют анальная и фаллическая стадии психосексуального развития [2].

Отбросив по большей части метафорическое сексуальное содержание анальной стадии, следует остановиться на основной ее задаче (как она мне представляется), связанной с принятием основных правил, норм, ценностей и т.д., необходимых для регулирования поведения индивида. Тогда, невротическая и шизоидная тенденции, сформированные на предыдущей стадии, определяют направление развития индивида более или менее сильным стремлением к соответствующим полюсам континуума «принятие – отвержение». При таких достаточно выраженных тенденциях и формируются соответствующие ригидные структуры характера. При этом ригидные установки невротических личностей, по всей видимости несут компенсирующую функцию. Нарциссическая тенденция помещает индивида в достаточно ригидную позицию на этом континууме, при которой он оказывается не в состоянии ни полностью принять, ни отказаться от ценностей, норм, правил.

Аналогично дела обстоят с психическим развитием на фаллической стадии. Поскольку решение центрального для этой стадии Эдипова конфликта тесно связано с родителем противоположного пола, а именно с процессом идентификации, то основная психическая нагрузка приходится на взаимодействие с родительским образом. Выраженная невротическая тенденция предполагает наиболее полную некритичную интернализацию содержания и формы родительского образа. Шизоидный способ взаимодействия с реальностью детерминирует процесс отвержения родительского образа, а нарциссический – либо идеализирует, либо обесценивает его.

Предложенный взгляд на формирование психодинамической структуры личности имеет важное значение для дополнения концепции динамического цикла контакта. Так, клиенты с различным соотношением шизоидного, невротического и нарциссического способов регулирования безопасности по-разному организуют динамический цикл контакта. Удовлетворив первую метапотребность в безопасности типичным для себя способом, клиенты вышеописанных типов сталкиваются со значительными трудностями при реализации метапотребностей в привязанности и свободе действия. Терпя неудачу в попытках удовлетворить эти потребности ставшим уже анахроничным способом, клиент оказывается в тупике. При этом терапевтические установки по отношению к клиентам различных психодинамических типов на этом этапе должны быть совершенно различны и релевантны ресурсам их личностного роста.

Если рассматривать способ взаимодействия индивида с объектом удовлетворения его «фигурной» потребности как находящийся на континууме, образованном двумя полярностями (или полярными тенденциями) «принятие – отвержение», то тогда клиническая картина принимает следующий вид:

– Для шизоидного клиента характерна более или менее выраженная тенденция к отвержению, при этом полярность принятия ему совершенно не знакома, а потому является ресурсом.
– Для невротического клиента терапевтическая ситуация складывается противоположным образом: тенденция к принятию единственно доступная, принимающая иногда форму патологической зависимости. Ресурсом для такого клиента, возможно, мог бы стать опыт отвержения.

– Нарциссический клиент как бы «зависает» между двумя полярностями и оказывается неспособным на какое-либо движение. И в этом случае, не приняв объект потребности, нарцисс не в состоянии и отказаться от него (другими словами – если клиент не принимает в себе ненависть, то он и не в состоянии отказаться от нее). Ресурс такого клиента в любой более или менее выраженной тенденции.

Справедливости ради следует отметить, что способ взаимодействия с объектом конкретной потребности не всегда будет соответствовать наиболее выраженной тенденции в развитии личности. Так, в целом невротичный клиент иногда может использовать шизоидный или нарциссический способ взаимодействия с объектом потребности.

Кроме того, если рассматривать невротичность, нарциссичность и шизоидность не как ригидные, костные, анахроничные конструкты, а лишь как более или менее гибкие предикторы развития, определяющие тенденции в континууме «принятие – отвержение», то тогда психотерапевтический аспект смещается с патологичности этих феноменов к вопросу о том, как с наибольшим для терапии эффектом использовать невротическую, шизоидную и нарциссическую составляющие динамической структуры индивида. Кстати говоря, сказанное имеет отношение к обоим участникам терапевтического действия. Но это уже совсем другая тема.

Литература:

1. Погодин И.А. Психологические расстройства современности: нарциссизм// Психология для нас: межотраслевой журнал. №9.- 2004. – С. 20-23; №10. – 2004. – С. 30-32.

2. Фрейд З. Психология сексуальности. – Минск, 1993. – 160с.

3. Хломов Д. Динамическая концепция личности в гештальттерапии// Гештальт-96. – М., 1996. – С. 46-51.

4. Хломов Д. Динамический цикл контакта в гештальттерапии// Гештальт-97. – М., 1997. – С. 28-33.

5. Хломов Д. Индивидуальная история нарциссизма// Гештальт-98. – М., 1998. – С. 39-45.

6. Эриксон Э. Детство и общество. – Спб.: Ленато, АСТ, Фонд «Университетская книга», 1996. – 592с.

7. Эриксон Э. Кризис идентичности. – М., 2001. – 421 с.

8. Freud S. On narcissism: An introduction. Standard Edition, 1914. P. 67-102.

9. Kernberg O. Bordeline conditions and pathological narcissism. New York: Jason Aronson, 1975.

10. Kernberg O. Severe Personality Disorders: Psychotherapeutic Strategies. New Haven: Yale University Press 1984.

11. Kohut H. The Analysis of the Self. New York: International Universities Press, 1971.

12. Kohut H. The Restoration of the Self. New York: International Universities Press, 1977.

13. McWilliams N., Lependorf S. Narcissistic pathology of everyday life: The denial of remorse and gratitude. Journal of Contemporary Psychoanalysis, 26. P. 430-451.

download pdf
Uz augšu